Кем был Жан Кальвин призванным человеком Божьим или проклятым человеком? Читайте часть из книги «Божьи Генералы 2» Робертса Лиардона.
Обращение к мученикам
Совершив несколько остановок в городах, лежавших на пути в Швейцарию, Кальвин в конце концов нашел убежище в Базеле, находящемся глубоко в Швейцарских Альпах. Его друг, Николай Коп, уже некоторое время жил там. На дворе стоял январь 1535 года. В то время Кальвин не испытывал желания заниматься какой-либо общественной деятельностью или нести служение; он хотел лишь посвятить себя исследованиям и написанию книг. Базель был очень скромным и мирным городом, населенным преимущественно немцами и находившимся вдали от парижских опасностей и напряженности.
До Кальвина дошло известие о том, что друг (у которого он останавливался, когда писал свою первую книгу) был недавно сожжен на костре. Сердце Кальвина разрывалось от этой утраты. Он начал писать первый вариант своего известного труда Christianae Religionis Institutio (будем называть его Институты) Первое издание этой классической работы изначально было выпущено не для того, чтобы объяснить учение протестантизма, хотя и включало в себя некоторые наставления. Основной причиной, по которой Кальвин написал ее, было оправдание мучеников, чьи смерти были дороги в очах Господних и обращение к другим народам за помощью в прекращении убийств церковью людей, считавшихся еретиками.
В августе 1535 года была закончена работа над первым изданием 520-страничного труда. Он состоял из шести глав; четыре из которых содержали протестантские наставления, касавшиеся закона, вероучения, молитвы Господней, а также Вечери Господней и крещения (последние два вопроса рассматривались вместе в четвертой главе). Оставшиеся две главы содержали аргументацию того, почему церковь нуждалась в реформировании.
Кальвин считал, что на его плечи была возложена задача открыть церкви ее первоначальное Божественное предназначение и миссию
На протяжении последующих лет Кальвин продолжал добавлять к первоначальному изданию книги новые главы. Книга Кальвина настолько напугала католическую церковь, что та сожгла ее во время специальной церемонии в Нотр-Даме. Сегодня теологи с удовольствием читают окончательную версию «Институтов», которая стала в пять раз больше первого издания, включив в себя восемьдесят глав, напечатанных очень мелким шрифтом.
Мне также хотелось бы указать ключевую составляющую мотивации и логики Кальвина. Он всегда предпочитал реформу восстанию, никому не позволяя называть себя революционером, хотя многие и стремились к этому. Кальвин был убежден, что революция всегда подразумевает изобретение чего-нибудь нового – он же настойчиво утверждал, что не стремится создать новую церковь. Кальвин называл себя реформатором, потому что видел свою миссию в том, чтобы реформировать некогда утерянное или измененное. Он видел себя возвращающим церкви ее первоначальные предназначение и миссию. Он продолжал вносить дополнения в свои «Институты».
В 1536 году в Базеле увидело свет первое издание «Институтов». Одна из его копий была направлена прямо королю Франциску I, сопровождаемая письмом, разоблачающим его кровожадный дух и оправдывающим мучеников.
Никто из жителей Базеля не знал, что Кальвин является автором этой книги, более того, лишь немногие знали, что он находился в Базеле. Кальвин жил под вымышленным именем Мартиануса Луканиуса, потому что хотел, чтобы никто не отвлекал его от работы. Тем временем группа молодых и горячих протестантов искала реформатора, надеясь получить возможность сесть у его ног и научиться тому, что он знал.
Очень скоро первое издание «Институтов» появилось на полках всех книжных магазинов, получив известность благодаря смелости написавшего их автора Жана Кальвина, а также благодаря тому, что книга жестко критиковала Франциска I. Изданию сопутствовал неожиданный успех, сделавший Кальвина одним из наиболее влиятельных реформаторов.
Божий план в отношении Кальвина
Вскоре после выхода книги Кальвин и его друг Луи дю Тилле покинули Базель и направились в город Феррара, находившийся в Итальянских Альпах. Причина, по которой Кальвин решил уехать из Базеля, нам неясна, но многие считают, что он нашел работу при дворе княгини Рене, став ее секретарем. Занимая эту должность, он мог чувствовать себя финансово независимым, использовать свои юридические знания и иметь возможность продолжать исследования и написание книг. Жизни оратора Кальвин предпочитал жизнь ученого и писателя.
Однако вскоре после приезда Кальвина в Феррару у него снова начались неприятности. Прежде всего, несмотря на то, что княгиня Рене предоставляла убежище протестантам, она по-прежнему оставалась родственницей Франциска I. Из-за этого французский король достаточно пристально наблюдал за всем происходящим в Ферраре. Спустя несколько недель после прибытия Кальвина там был арестован французский священник, после чего началась охота на всех французов. Кальвин и дю Тилле немедленно покинули город. Позже реформатор писал, что он приехал в Италию только для того, чтобы покинуть ее.
После краткого пребывания в Ферраре пути двух друзей разошлись. Франциск I даровал шесть месяцев безопасности каждому, кто обвинялся в ереси. Решив воспользоваться представившейся ему возможностью, Кальвин вернулся в Париж. Будучи там, он, использовав свои юридические знания, помог своему младшему брату Антуану продать семейную землю в Нойоне. Не доверяя обстановке в Париже, два брата, избавившись от земли, вместе со своей сестрой Марией снова пустились в путь. Кальвин предложил им отправиться в швейцарский город Страсбург, где они могли бы обустроиться и зажить в мире. Сам же он считал, что там сможет продолжить свою работу и продолжить оказывать влияние на Реформацию.
Однако планы путешественников оказались нарушены. Франциск I и император Карл V развязали третью войну между собой, и дорога на Страсбург оказалась блокирована. Кальвин вместе со своим братом и сестрой вынужден был отправиться в Женеву, где они планировали остановиться лишь на одну ночь.
События той ночи полностью изменили жизнь Кальвина.
Рыжеволосый радикал
На дворе стоял конец августа 1536 года. Кальвин остановился на ночь в небольшой гостинице, расположенной в самом сердце Женевы. Он путешествовал под вымышленным именем, однако его друг дю Тилле, поселившийся в Женеве несколько раньше, узнал, что Кальвин тоже прибыл в этот город. Дю Тилле открыл местонахождение Кальвина буйному рыжеволосому проповеднику по имени Жуиломе Фарель.
Фарель, будучи потомком богатой и известной семьи, получил возможность учиться у уже упоминавшегося выше Лефевра. Фарель был самым агрессивным из его студентов. В 1512 году Лефевр сказал ему пророческие слова: «Бог обновит мир, и ты это увидишь еще при своей жизни».
Фарель не был учителем; его способности к этому делу были минимальны. Однако он обладал талантом горячего проповедника, распространявшего Евангелие Реформации везде, где это только было возможно. Фарель был настолько радикальным, что в 1523 году ему пришлось покинуть Францию. Он написал три небольшие книги и обратил к Богу парижского ученого Пьера Вире, который позже стал эффективным реформатором и близким другом Кальвина. Под влиянием Фареля процветающий город Берн стал протестантским. Это же произошло и в других городах.
Проповеди Фареля были чрезвычайно яркими и убедительными. Благодаря своему горячему и резкому характеру, он с легкостью воспламенял многочисленные толпы недовольных людей, собиравшихся вокруг него. Несмотря на частые угрозы жизни Фареля, ему постоянно удавалось сбежать, отделавшись лишь несколькими царапинами.
Фарель появился в Женеве в 1531 году, горя желанием сделать этот город протестантским. В Женеве происходила политическая и религиозная революция. Неоднократно изгонявшийся из города за свои проповеди, Фарель стремился, чтобы в его отсутствие дело продолжалось другими проповедниками, одним из которых стал Вире. Наконец, в 1533 году, после того как Вире удалось добиться значительного прогресса в деле реформы, Фарель снова вернулся в город и попытался организовать верующих-протестантов, чтобы открыть в Женеве новые церковь и школу. Фарель многого добился в сфере ученичества, поклонения и образования, однако он не был ни учителем, ни администратором. Ему не хватало организаторских и административных навыков, что привело к неразберихе. Люди были готовы и горели желанием приступить к преобразованиям; Фарель же был мечтателем, не способным стать лидером на длительное время. Он открыто признал это.
Спустя два года, благодаря влиянию Фареля, Женева стала городом победившей Реформации. Местные власти и церковь тесно сотрудничали, продвигая протестантское учение. Если кто-то отвергал протестантское учение или же создавал проблемы лидерам движения, этот человек мог быть изгнан из города.
Обстановка вокруг была самая благоприятная, но Фарель все равно был недоволен. Кто возглавит движение? Кто обладал способностью наставлять новообращенных? Кто мог организовать церковь и эффективно руководить ею?
Изнуряемый этими вопросами, Фарель услышал, что в городе на одну ночь остановился Жан Кальвин; тут же его сердце в груди учащенно забилось.
Могущественная Божья рука действует в жизни тех людей, чьи сердца посвящены Ему. Мы можем иметь свои собственные планы, но направление движения зависит лишь от Бога
Ночлег, ставший знаменитым
Вспоминая ту судьбоносную ночь, Кальвин говорил: «Бог навязал мне игру». Мне нравятся эти слова, поскольку они говорят о могущественной Божьей руке, действующей в жизни тех людей, чьи сердца полностью посвящены Ему. Мы можем иметь свои собственные планы, но направление движения зависит лишь от Бога.
Кальвин наслаждался тихой летней ночью в самом сердце Женевы. Вдруг кто-то заколотил в дверь его комнаты. Открыв ее, он увидел неистового ветерана Реформации – Фареля – умолявшего его остаться и помочь наладить деятельность протестантов в Женеве.
Кальвин увидел горячее рвение этого человека. Но тем не менее, сославшись на необходимость тихой библиотеки и жизни, полной исследований, он отклонил просьбу Фареля остаться в Женеве. Кальвин сказал, что он хочет быть свободным, ни от кого не зависимым, учиться и писать, когда он сам этого захочет. Он продолжил, что не имеет никакого стремления создавать церковь или школу из-за отсутствия желания вести публичную жизнь. Кальвин хотел пребывать в уединении. Кроме всего прочего, он ведь остановился в Женеве всего на одну ночь.
Кальвин уже спланировал наперед всю свою жизнь, и предложение Фареля в нее совсем не вписывалось.
Весь вопрос в подчинении
Не так давно я увидел телевизионное интервью с одним известным христианским детским служителем. В свое время этот человек был достаточно успешным голливудским актером. Сейчас же он снимается в христианских фильмах, побеждает в них злобных демонов, пытающихся обмануть нас.
Интервьюер спросил у этого пользующегося большой популярностью человека, может ли он сказать, что любит детей. Его ответ привлек мое внимание. Без тени смущения актер ответил: «Нет».
Интервьюер был настолько шокирован, что потерял дар речи. Герой христианских фильмов тут же продолжил свою мысль: «Не поймите меня неправильно; я люблю детей. Но, я думаю, Богу неинтересно то, что мы любим делать; под этим я понимаю наши собственные желания. Библия ясно говорит, что в сердце человека нет ничего доброго. Я думаю, что Бог больше заинтересован в нашей покорности Ему, чем в том, что нам нравится. Вопрос всегда будет стоять так: будем ли мы выполнять Его желания? Примем ли Его волю?»
Подчинение – вот что ожидает от нас Бог. Вопрос всегда будет стоять так: будем ли мы выполнять Его желания? Примем ли Его волю?
Глядя прямо в телекамеру, актер продолжил: «Если бы я последовал за своим желанием выбрать какое-либо служение или занятие и ответил Богу, призывающему меня к чему-то другому, »нет«, то мог бы остаток своей жизни провести неизвестно где».
Мне понравилась искренность этого человека и прямота, с которой он разоблачал распространенную, но извращенную доктрину, которая возвеличивает личные желания. Подчинение – вот, что ищет и хочет увидеть в нашей жизни Бог. Когда мы с покорностью выполняем то, о чем Он просит нас, Его желание становится нашим желанием. Результатом подчинения является смиренная жизнь, жизнь, которая говорит: «Бог, все это касается не меня, но только Тебя». Подчинение является единственной силой, которая может смирить сердце и сформировать позицию. Жан Кальвин открыл для себя эту жизненно важную истину и, благодаря своему подчинению Богу, перешел на новый уровень лидерства.
Призванный или проклятый?
Чувствуя, что их встреча состоялась благодаря вмешательству свыше, и считая, что Господь призывает Кальвина стать протестантским лидером в Женеве, Фарель ткнул пальцем ему в лицо и сурово произнес громким голосом: «Если ты откажешься помочь нам в работе... Бог осудит тебя».
Друг Кальвина дю Тилле также присутствовал при этом разговоре. Думаю, в тот момент он скрывался в углу! И, скорее всего, чрезвычайно сожалел о том, что рассказал Фарелю о местонахождении Кальвина.
Кальвин посмотрел Фарелю прямо в глаза. Высокий, рыжеволосый человек говорил с уверенностью ветхозаветного пророка! Его слова засели Кальвину глубоко в душу. Позже реформатор признал, что был напуган так, как если бы Сам Бог посмотрел на него с Небес и прикоснулся Своей рукой.
Фарель был настойчив и отказывался брать свои слова обратно. Он никак не мог понять, почему Кальвин хотел пребывать в уединении, когда мир вокруг так нуждался в его служении. Женева была уже готова к реформам, и Фарель был убежден, что Кальвин являлся именно тем человеком, который возглавил бы их.
Кальвин почувствовал на своем плече руку Божью, забиравшую его собственные страхи и желания и превращавшую их в неимоверную силу и желание подчиниться. Он отказался от составленных наперед и удобных для себя планов и стал новым человеком, «человеком, которого призвал Бог». Рано утром он покинул Женеву и отправился в Базель, чтобы собрать вещи и оставить там свою семью. 1 сентября Кальвин снова был в Женеве, готовый начать свою работу.
Женева. Первый раунд – пастырство
Свою деятельность в новой церкви Кальвин начал как «профессор Священного Писания». В то время «проповедником» являлся Фарель, а Кальвин проводил занятия и лекции по изучению Библии. В течение года последний стал «главным пастором».
Новая жизнь Кальвина сильно отличалась от того, как он жил ранее. До переезда в Женеву он встречался с людьми тогда, когда этого хотел сам, а затем возвращался в свое уединение. Теперь же все было совершенно иначе! Кальвин крестил, проводил бракосочетания и похороны, организовывал церковные богослужения и проповедовал на них, а также занимался административной работой и проводил собрания руководства церкви. Как только он начинал работать в какой-либо одной сфере церковной жизни, тут же ему приходило очередное откровение, которое призывало заняться и другими делами. Кальвин нес свое служение с таким же усердием, с каким ранее учился.
Еще до знаменитого ночлега Кальвина в Женеве горожане проголосовали за то, чтобы «жить по Евангелию». Политические власти Женевы поддержали Фареля в его желании полностью реформировать религиозную и нравственную жизнь города. Фарель был очень горячим и деятельным человеком, и Кальвин не тратил время на то, что могло совершить рвение его друга. Он дал волю всему тому, что накопилось внутри него самого за годы интенсивной учебы – знанию греческого языка и иврита, философии Реформации и политической власти, а также отточенным навыкам теологических дебатов. Каждую сферу общественной жизни Кальвин наполнил своими мудростью и пониманием.
Сам город и отношение его жителей к переменам были настоящей мечтой реформатора. Реформаторы получили в свои руки всю полноту власти для моральной реконструкции города, наполненного безнравственностью. Кальвин усердно трудился, служа людям и неся им знание Библии, которое должно было помочь горожанам жить праведной жизнью. Даже несмотря на свои обширные знания, Кальвин никогда не обращался к людям свысока, но всегда, наставляя их, стремился опуститься на уровень своих слушателей, чтобы лучше понять одолевавшие тех проблемы.
Такое отношение вам может показаться вполне обычным, но все-таки не забывайте, в какое время жил Кальвин. Католическая церковь держала людей во тьме. Именно люди должны были служить церкви, а не наоборот. Поэтому только обладая огромной смелостью, можно было перевернуть существовавшую систему и сделать церковь служащей людям. Еще большая смелость требовалась для того, чтобы учить людей Слову Божьему, чтобы они могли понять все написанное в нем.
Несмотря на кажущуюся идиллию, проблемы продолжали существовать. Кальвин обладал сильным характером, и политические власти, хотя и желавшие реформ, стремились сохранить свои позиции и вес в обществе. Противостояние Кальвина и властей стало главным тормозом Реформации.
Кальвин создал «Символ веры», который должен был произнести каждый человек, называвший себя гражданином. «Символ веры» утверждал, что Слово Божье является окончательной властью; природа человека порочна; а спасение, праведность и возрождение обретаются лишь в Иисусе Христе.
«Символ веры» стал одним из факторов появления в церкви музыкального прославления. Кальвин постановил, что богослужение должно сопровождаться пением псалмов, наполняющим жизнью слова Писания и являющим откровение поющим. Поскольку в то время в церкви не было никакой музыки и никто не знал подходящих мелодий, Кальвин создал детский хор и научил их некоторым гармониям пения псалмов. Этот хор пел во время служб, а взрослые слушали. После того как остальные прихожане научились петь, им предложили присоединиться к хору. Кальвин стремился к тому, чтобы во время каждого богослужения пелось несколько известных песен, что способствовало бы искреннему поклонению. До этого времени никто не понимал песен, певшихся во время мессы, потому что все их слова были на латинском языке.
Затем Кальвин организовал образовательную программу, которую должен был посещать каждый человек, и установил правило отлучения от церкви, в особенности от Вечери Господней, для тех, кто не жил в соответствии с Божьими стандартами. Нет, Кальвин не считал, что мы можем вести абсолютно безгрешную жизнь. Это правило распространялось на тех, кто постоянно вел безнравственный образ жизни, не раскаиваясь и не полагаясь на Святого Духа.
Споры, касавшиеся подобной строгости, продолжались около года, и ситуация стала достаточно напряженной. Наконец, в январе 1538 года политические власти запретили Кальвину и Фаре- лю проповедовать, потому что первый в одной из своих проповедей назвал их «дьявольским сборищем»; власти приказали реформаторам позволить участвовать в Причастии каждому.
Но Кальвин и Фарель, не обратив внимания на угрозы, продолжали выступать с обличительными проповедями и не допускали к Причастию безнравственных людей. В результате возле церкви собралась разъяренная толпа, угрожавшая реформаторам смертью.
К апрелю правительство пришло в ярость. Фарелю и Кальвину было приказано покинуть Женеву в течение трех дней.
Кальвин с радостью покинул город и вместе с Фарелем отправился прямо в Берн, чтобы представить свое дело на рассмотрение местному совету. Когда власти Берна отказались поддержать реформаторов, те отправились в Цюрих, где снова попытались защитить свое дело.
Совет Цюриха посчитал, что Кальвин был неправ в своем излишнем рвении и отсутствии милосердия к неправедным людям. Тем не менее, он обратился к властям Берна с просьбой посодействовать в переговорах с женевским правительством, чтобы Кальвину и Фарелю было позволено вернуться в город.
В мае 1538 года в Женеву от имени Кальвина и Фареля была направлена делегация, которая, однако, ни о чем не смогла договориться. Кальвин испытывал очень большую враждебность по отношению к Женеве и считал, что Бог освободил его от данного поручения.
Теперь, лишенные крова, личного имущества и служения, Фарель и Кальвин снова вернулись в тихий и спокойный Базель.
Страдания рождают план
После всех пережитых испытаний Кальвин и Фарель стали очень близкими друзьями. Оказавшись в Базеле, они поселились в разных домах, обдумывая свои дальнейшие действия.
В довершение к одолевавшей Кальвина депрессии, вызванной неудачей в Женеве, он получил известие о том, что один из его друзей был отравлен и вскоре скончался. Глубоко опечаленный, Кальвин целую ночь не мог заснуть, пытаясь найти ответы на царившую вокруг несправедливость. Он был приведен в замешательство и оскорблен той неудачей, которая постигла его служение в Женеве. Чувствуя себя неспособным вести общественную жизнь, Кальвин думал о том, что Базель станет тем уединенным уголком, где он сможет спокойно учиться и писать книги. Он решил, что больше не будет иметь никакого дела с общественным служением. Кальвин считал, что человек не обязан вести подобную жизнь – постоянно служа и постоянно находясь под пристальным вниманием.
Для Кальвина это лето оказалось чрезвычайно сложным. Он продавал свои книги, чтобы заработать на жизнь. В довершение ко всему его старый друг дю Тилле прислал письмо, в котором сообщил о том, что возвращается во Францию и в лоно католической церкви. В письме задавался вопрос: является ли новое протестантское движение истинной церковью или же всего лишь очередным движением, которое вскоре просто исчезнет? Также дю Тилле спрашивал Кальвина, не является ли его изгнание из Женевы знаком свыше, свидетельствующим о том, что Бог недоволен деятельностью реформаторов. Полученное письмо ножом полоснуло по сердцу Кальвина.
Дю Тилле предложил Кальвину финансовую помощь, но тот отверг ее. Он прекрасно понимал, что если примет эти деньги, то снова окажется связанным с католической церковью, чего не желал ни при каких условиях.
Чувствуя себя покинутым и преданным, Кальвин похоронил свою боль и продолжил двигаться дальше, хотя и понятия не имел о том, куда ведет эта дорога.
Фарель получил просьбу помочь служению в Невшатели и предложил Кальвину отправиться вместе с ним, однако тот отказался. Фарель принял к сведению его позицию и отправился в путь самостоятельно.
Боязнь ошибки
Кальвин остался один, думая, что его общественное служение – а возможно, и репутация, над созданием которой он трудился большую часть своей жизни, – подошло к концу. Его мысли путались, а сам Кальвин ощущал несправедливость, вызванную тем, что злые мотивы взяли верх над добрыми. Он полностью посвятил свою жизнь Богу, и теперь что у него осталось? Кальвину казалось, что у всех окружавших его людей все было в порядке и лишь он один страдал. Он чувствовал себя одиноким, оставленным наедине со своими проблемами. В это трудное время обжигающе горячие ветра испытаний дули на Кальвина отовсюду. Однако его время еще не пришло.
В июле Кальвин решил отдохнуть от Базеля и отправился в Страсбург, где его познакомили с очень уважаемым реформатором по имени Мартин Букер. Букер пригласил Кальвина перебраться в Страсбург и стать пастором церкви, прихожанами которой являлись пятьсот французских беженцев. Французов с радостью принимали в городе, однако они чувствовали себя в изоляции, потому что большую часть населения Страсбурга составляли немцы. Французский пастор был бы там очень кстати.
Мартин Букер имел очень интересную биографию. Он стал протестантом, услышав, как Мартин Лютер защищал свою позицию во время известных Дебатов в Хайдельберге, прошедших в 1518 году. Вскоре после этого он вместе с тремя друзьями возглавил Реформацию в Страсбурге. Букер снискал уважение после того, как ему удалось примирить Ульриха Цвингли и Лютера, которые расходились в своем отношении к Вечере Господней. Теперь же Букер приглашал Кальвина прибыть в Страсбург и использовать там свои дары в деле Реформации.
К Кальвину вернулась его боязнь неудачи, и он категорично отклонил приглашение. Хотя в Страсбурге ему не пришлось бы иметь дело с городскими властями, воспоминания о женевском провале никак не оставляли душу реформатора. Вернувшись в Базель, Кальвин обнаружил дожидавшееся его очередное приглашение прибыть в Страсбург. Однако на этот раз Букер прибег к испытанному еще Фарелем способу завоевать Кальвина. Он написал: «Бог знает, как Ему достать Своего мятежного раба, как Он достал и Иону».
К Кальвину снова пришло уже порядком позабытое ощущение – ощущение призвания и судьбы. Этот суровый упрек поразил Кальвина до глубины души, и он изменил свое решение. Несмотря на свою боль, Кальвин испытывал здоровый страх перед Господом.
1 сентября Кальвин, отправившийся в путь на корабле по Рейну, прибыл в Страсбург, где снова стал пастором.
