Личная жизнь Жана Кальвина, реформатора церкви, описана Робертсом Лиардоном в книге «Божьи Генералы 2». Предлагаем фрагмент.
Три года блаженства
Страсбург являл собой полную противоположность Женеве. Евангельское поклонение практиковалось в городе уже на протяжении четырнадцати последних лет. Букер и другие реформаторы прекрасно поработали, организовав церкви с действующими программами, поощрявшими активное участие прихожан в жизни церкви. Страсбург представлял собой процветающий центр Реформации, и, казалось, Кальвин и французская церковь идеально подходили друг другу.
Кальвин оставался в Страсбурге на протяжении последующих трех лет, с 1538 по 1541 год. В течение этого времени он возмужал и получил возможность отдохнуть от постоянной борьбы с оппозицией, как это было в Женеве.
Люди были очень рады появлению франкоговорящего пастора, особенно такого, как Кальвин. Несколько месяцев спустя он получил гражданство, которого не смог обрести в Женеве.
Время, проведенное Кальвином в Страсбурге, стало периодом его исцеления. Открытая атмосфера и теплое отношение окружающих людей оказали на него благотворное влияние. Букер был на восемнадцать лет старше Кальвина и стал его наставником и одним из самых близких друзей. Кальвин часто проводил свое время рядом с Букером, слушая о его взглядах на предопределение и организацию церкви.
Поскольку люди относились к Кальвину чрезвычайно дружелюбно, в городе не было никаких распрей. В отличие от Женевы, реформатору не приходилось тратить свое время на противостояние оппозиции; наконец-то у него появилось время для близкого общения с людьми.
Кроме крещения, благословения браков и проповедования, Кальвин занялся новой для себя деятельностью – пасторским душепопечением. До этого времени ничего не было известно о подобном служении.
Кальвин предлагал прихожанам своей церкви приходить к нему за советом и утешением в трудные для них минуты. Свои встречи и все услышанное на них он держал в тайне и никогда о них не говорил.
Церковь в Страсбурге функционировала так, как Кальвин хотел, чтобы функционировала церковь в Женеве. Он читал проповеди каждый день, а в воскресенье – даже два раза. Кальвин руководил протестантской школой, преподавая молодежи принципы христианской веры. И, кроме всего прочего, верующие пели во время богослужений прекрасные и возвышенные псалмы. Один из французских беженцев, посетив церковь, сказал, что слезы радости сами потекли из его глаз, когда прихожане начали петь. Год спустя Кальвин издал эти псалмы в виде отдельной книги. Теперь каждый мог иметь свой собственный сборник песен и пользоваться им во время богослужений. Форма публичного богослужения, которую Кальвин разработал в Страсбурге, имела огромную историческую значимость. Он горячо убеждал людей, что подобным образом они максимально приближаются к практике поклонения Господу в ранней церкви.
Регулярно общаясь на протяжении этих трех лет с Букером, Кальвин укрепил и довел до совершенства свое учение о Причастии. Предмет этого учения был очень близок сердцу Кальвина и на протяжении многих лет являлся основной причиной разногласий между реформаторами и лютеранами. Мартин Лютер настаивал на том, что Христос физически присутствовал во время Причастия; Цвингли же, ведущий швейцарский реформатор, утверждал, что Причастие являлось лишь воспоминанием о смерти Христа. Деятели протестантской Реформации никак не могли прийти к согласию по этому вопросу до тех пор, пока Кальвин не написал книгу, названную «Небольшой трактат о Вечере Господней». В этой книге он доступно объяснил, что Христос действительно присутствует во время Причастия, но Его присутствие является духовным, а не физическим.
Книга Кальвина стала очень популярной как среди простых людей, так и среди церковных служителей. Говорят, что Мартин Лютер также прочел ее и сказал, что, если бы Кальвин высказал ему эту мысль на двенадцать лет раньше, они с Цвингли наверняка пришли бы к взаимопониманию.
Прямыми и окольными путями
В то время как Кальвин наслаждался своей должностью пастора, перед ним стала открываться еще одна возможность служения. Не так давно Букер назначил человека по имени Жан Штурм ректором старого Страсбургского монастыря, попросив сделать из него библейскую школу. В скором времени Штурм сделал эту школу одной из наиболее известных и успешных школ Реформации.
Штурм также стал близким другом Кальвина. Бог делал так, чтобы пути Кальвина пересекались с путями лучших реформаторов того времени, с которыми тот устанавливал теплые дружеские отношения. В скором времени Штурм назначил Кальвина главным преподавателем своей школы. С помощью Кальвина школа превратилась в академию с обширным учебным планом. Он вместе с Букером занимался подготовкой студентов к будущему служению. Кальвин называл этих студентов «новыми учителями».
Эта церковная школа стала прототипом, первой в своем роде. Ее миссия заключалась в том, чтобы готовить новое поколение учителей, которые отправились бы в другие города и страны и способствовали бы там духовному пробуждению.
Цели и задачи новой школы доставляли Кальвину огромную радость, он ощущал себя будто на Небесах. Все вокруг него процветало; он даже не мог в полной мере удовлетворить огромный духовный голод своих прихожан. Работа Кальвина в школе Штурма послужила примером того, чем он займется позже – откроет школу, которая будет отправлять своих выпускников во все уголки известного тогда мира.
Во время пребывания Кальвина в Страсбурге его влияние стало стремительно распространяться. Этот город стал местом его роста и возмужания, однако Кальвин постоянно чувствовал призыв читать лекции и выступать на конференциях в соседних городах и странах. Особенной популярностью Кальвин пользовался у императора Священной Римской Империи
Карла V, который выступал в качестве спонсора серии конференций, посвященных религии. Кальвин всегда приглашался на них в качестве выступающего.
Также он продолжал тренировать свои писательские навыки. (В конце главы я перечислил названия и годы выпуска всех работ Кальвина.) За три года, проведенных в Страсбурге, Кальвин написал четыре книги, а также одно очень известное письмо, которое спасло Женеву.
Попытка духовного переворота
Наступил 1539 год. Поскольку Фарелю и Кальвину было запрещено появляться в Женеве, у католической церкви сложилось впечатление, что Реформация в этом городе не имеет будущего. В отсутствие лидеров движения Женева казалась лакомым кусочком, готовым к тому, чтобы церковь спокойно вернула его себе.
Римские епископы и кардиналы в Северной Италии думали, каким образом им лучше всего восстановить свое влияние. Не так давно они избрали нового кардинала по имени Иосиф Садоле. Он был высоконравственным и красноречивым человеком. Пользовавшийся большим уважением среди людей, Садоле был именно тем человеком, который так требовался церкви. Руководство католической церкви совместно с Садоле составило письмо с обращением к правительству Женевы, в котором местным властям предлагалось сохранить свою власть, но вернуться к католицизму. В письме также были обещаны помощь и поддержка Римом Женевы, а также спрашивалось: «Считаете ли вы более важным для своего спасения верить и следовать тому, что католическая церковь одобрила еще полторы тысячи лет назад и истинность чего неоднократно подтверждала с тех пор; или же нововведениям, принесенным лукавыми людьми лишь двадцать пять лет назад?» Этими словами Садоле подверг сомнению истинные мотивы и репутацию реформаторов.
Получив это красноречивое письмо, власти Женевы пообещали дать на него ответ. Письмо было написано на латыни, что поспособствовало отсутствию пристального внимания к нему со стороны простых горожан. Городское правительство почувствовало, что за этим посланием таятся недобрые мотивы, однако не имело в своих рядах человека, который был бы способен противостоять оказываемому давлению. Единственным выходом было отправить Кальвину копию письма и молиться, чтобы он простил их и пришел на помощь.
Письмо, о котором услышал весь мир
Когда Кальвин получил письмо, я думаю, что он даже и не вспомнил о том, как нехорошо с ним обошлись в Женеве. Сложившуюся ситуацию он рассматривал как прямую угрозу делу Христа, истинного Евангелия и истинной церкви; Кальвин даже и мысли не допускал о том, чтобы оставить Женеву одну перед лицом опасности.
Кальвин отложил в сторону все остальные дела и сел писать ответ. В течение шести дней он написал такой шедевр, который до сих пор распространяется по миру и ободряет верующих. Письмо Кальвина стало настолько известным, что даже получило название: «Ответ кардиналу Садоле».
Кальвин ответил кардиналу подробно по каждому пункту. С помощью скрупулезно подобранных фактов, примеров и аргументов он разъяснил, а затем обезоружил злоупотребления и безнравственность, процветавшие в католической церкви. Кальвин назвал себя одним из реформаторов, осуждаемых Римом. «Если бы вы набросились лично на меня, я с легкостью простил бы вам ваши нападки, приняв во внимание уровень ваших познаний... Однако когда я вижу, что мое служение, которое, как я уверен, определено мне Самим Богом, подвергается вашим атакам, то предательством, а не терпеливостью с моей стороны будет остаться безмолвным и смотреть сквозь пальцы».
Кальвин считал Божье Слово единственным источником истины и говорил, что Слово в сочетании с Духом формируют церковь
Несмотря на то, что Кальвин долгое время не был в Женеве, он относился к тамошней церкви с отцовской любовью и вниманием. Своим письмом он стремился защитить невинных от волчьих клыков. Кальвин писал Садоле: «Если бы я думал лишь о своих интересах, то никогда не покинул бы вас». Он называл Слово Божье единственным источником истины для реформаторов и говорил, что Слово в сочетании с Духом формируют истинную церковь. Кальвин блестяще показал, что проповедь Евангелия является скипетром, с помощью которого Отец управляет Своим Царством – именно проповедь, а не латинизированная литургия или папская тирания. «Вы либо неправильно понимаете слово< em> церковь, либо... сознательно и с готовностью искажаете ее предназначение». Страстно и убежденно Кальвин писал:
«Относительно вашего утверждения о том, что мы сбрасываем это ярмо, чтобы окунуться в разнузданную похоть, отбросив в сторону все мысли о вечной жизни, то давайте вынесем суждение, лишь сравнив наше поведение с вашим. Мы, действительно, имеем многочисленные ошибки; слишком часто мы грешим и падаем. Тем не менее скромность не позволит мне, в отличие от истины, похвалиться, насколько мы превосходим вас во всех отношениях, если, случайно, вы не промолчите о Риме, этой известной обители святости, которая, разорвав в клочья путы чистой дисциплины и наступив ногой на всякое почтение, настолько переполнилась различными пороками, что вряд ли когда-либо на земле было что-то настолько омерзительное».
Садоле так и не ответил на всеобъемлющее письмо, написанное ему Жаном Кальвином от имени правительства Женевы. Католическая церковь больше ни разу не побеспокоила этот город.
Письмо Кальвина стало одним из наилучших произведений эпистолярного жанра, написанных во время Реформации. В нем нашел отражение истинный дух реформ.
На рынок за женой
В этой главе вы, наверное, обратите внимание на то, как редко Кальвин говорил, если вообще говорил, о своей личной жизни и о своих чувствах. Нам остается только предполагать, что он мог чувствовать, основываясь на опыте большинства людей.
В возрасте около тридцати лет Кальвин начал задумываться о браке. До того момента он не был серьезно обеспокоен подобной мыслью. Его женой было Евангелие, распространению которого Кальвин посвящал большую часть своей жизни.
Реформатор никогда не писал о причинах, побудивших его расстаться с холостой жизнью, однако, как многие считают, подобное решение Кальвина стало результатом его жизни в доме Букера.
Букер и его жена Элизабет имели чудесные и трепетные отношения в браке. Их дом назывался «обителью праведности» и был наполнен радостью и теплом.
Реформаторы и беженцы со всей Европы находили в доме Букера пристанище, где окружались вниманием и заботой. Сам же Букер подбадривал своих друзей также обзавестись семьей и наслаждаться браком. Лучшие друзья Кальвина в Страсбурге также были женаты и жили счастливо.
Наличие у Кальвина достаточных жилищных условий, наверное, тоже в какой-то степени повлияло на его решение. Реформатор имел достаточно средств, для того, чтобы снимать большой дом в Страсбурге; поэтому он пригласил своих брата и сестру, живших в Базеле, приехать и поселиться с ним. Кроме этого, Кальвин предоставил жилье и нескольким своим Студентам. Однако его время, терпение и деньги были подвергнуты испытанию. Мне кажется, что Кальвин испытывал огромную потребность в личной жизни, которая приносила бы ему удовольствие. Он всегда заботился о ком-нибудь другом и уже достаточно устал от этого. Как можно предположить из нижеприведенного письма, которое Кальвин написал нескольким своим друзьям, он очень нуждался в человеке, Который мог бы позаботиться о нем самом. Кальвин просил друзей помочь найти ему жену. Он писал:
«Всегда имейте в виду, что я пытаюсь найти ее, ибо я не из тех безумцев, которые принимают также и пороки тех, в кого они влюблены, сраженные наповал красивой фигурой. Следующая красота привлекает меня: если она целомудренна, если она не слишком суетлива и брезглива, если она бережлива, терпелива, если есть надежда, что она будет заботиться о моем здоровье».
Кальвин рассмотрел кандидатуры трех женщин, предложенных его друзьями. Первая из них была богатой, но не знала французского языка и не стремилась его выучить. Кальвин не хотел быть слишком богатым, поскольку в то время богатый служитель в глазах людей ассоциировался с лицемерием католической церкви. Кроме того, какой спутницей жизни могла для него стать женщина, не знавшая французского языка?
Второй потенциальной женой Кальвина была француженка, преданная делу протестантизма, – но она была на пятнадцать лет его старше. Кальвин рассудил, что ей осталось жить не очень много. Третья же кандидатура во всем устроила Кальвина, и они планировали пожениться, но по неизвестным причинам из этого ничего не вышло.
Разочарованный Кальвин написал Фарелю, что он уже практически решил прекратить поиски и окончательно забыть о браке. Примерно в то же время Букер предложил своему другу кандидатуру Иделетт Стордюр.
Иделетт была вдовой, имевшей двух детей, сына и дочь. Ее бывший муж, Жан, был пастором Женевской анабаптистской церкви во время пребывания там Кальвина. Жан и Кальвин некоторое время были противниками, поскольку однажды, во время публичных дебатов, Кальвин одержал над своим соперником блестящую победу. Однако наступили трудные времена, и Стордюры вынуждены были отправиться в Страсбург, где они снова встретились с Кальвином. На этот раз они стали друзьями. Стордюры приняли учение Кальвина и стали верными членами его церкви. Кальвин даже крестил их младшего сына. Некоторое время спустя Жан умер от чумы. Иделетт была глубоко опечалена, а Кальвин почувствовал, что потерял хорошего друга.
Иделетт была привлекательной женщиной из богатой семьи. Ее вера в Бога была очень сильна. Она с удовольствием изучала Библию и горячо молилась за исполнение Божьих планов в Страсбурге.
Иделетт ответила согласием на предложение Кальвина, после чего в августе 1540 года они поженились. Церемонию бракосочетания провел Фарель, у друга которого наконец-таки появилась жена. Жизнь Кальвина была очень напряженной из-за его служения и постоянных приглашений на различные конференции. В течение первых сорока пяти недель своего брака Кальвин отсутствовал дома тридцать две из них.
Иделетт старалась не расстраиваться из-за этого. Согласившись стать женой Кальвина, она уже знала о его потребностях. В отсутствие мужа она вела домашние дела и заботилась о постояльцах. Когда же в Страсбурге началась эпидемия чумы, Иделетт отправила всех членов семьи в безопасное место, где они переждали угрозу. Жена Кальвина пользовалась уважением благодаря своему сильному характеру и чувству собственного достоинства.
В первый год своего брака Кальвин получил неожиданное, но очень любезное приглашение вернуться в Женеву и стать там пастором.
